***

1

Любимая Девочка дяди Федора, кажется, никогда не спит, чтобы не просыпать счастье, чтобы клавишей стаю кормить с руки.

Любимая Девочка дяди Федора - любуйся, кажется, и не замай - идет по воде, как пишет, что в этом чудного - смеется, не понимает.

(Как же она смеется, мамочка, меня бьют!... Горный ручей так не умеет в перекати-солнце. Райские птицы, Господи, не так поют, как она, даже и не поет, - смеется. Что она со мной сделала, что Ты сделал с ней, что натворили вы со мной с ней на пару? Лопнула четь, рассыпались бусами четки дней, телом вот за послушание ползаю по тротуару...)

Это - не точка, я покурю, а ты покачайся на запятых, помня: Любимая Девочка дяди Федора - ты, только ты.

2

(Верите? Я иногда бываю совсем большой - облако без штанов, с вашего позволенья; мне тогда, что ни поэма - все Хорошо, всякая тварь - лирическое преступленье.

Сущее в любой мизансцене: весьма, весьма, только сказать, как говорится, - рванет нетленкой. Все обстояния - как мудрецу тюрьма, нижняя ткань Афродиты дымком над кофейной пенкой.)

3

Любимая девочка дяди Федора - держись: огонь! пчелы стынут над чашечками цветов, когда она идет по лугам босая. Пьяней, пленяйся волнами ее волос, но косы не тронь - ревнивые насекомые всего в такой узор искусают,

что звездам будет стыдно смотреть сквозь ткань и стог, на твой рельеф, проступающий мякотью помидорных облак. Я трогал небо, я пил медовым глотком Восток, но только та оставила под ребром осколок,

с которой хлеб преломить дороже, чем платье снять; а вещее полотно твоего оргазма расти, цвести начнет, чтоб тебе линять, мой дядя Федор, формальный герой рассказа.